Этот Гарри в огне, и нам некуда больше бежать

Этот Гарри в огне, и нам некуда больше бежать

Начнем со вводных. Я не смотрела «Зажги мой огонь» в «Театре.doc». Я не так много видела спектаклей по текстам Саши Денисовой. Но «Гарри в огне» оказался для меня действенным зельем даже без этих предполагаемых обстоятельств.

Спектакль моего любимого типа: когда в первой части нарастает раздражение, а где-то в середине ты ловишь себя на том, что сдерживаешь слезы. Как и когда появляется эта магия?

Поначалу-то не магия, а чистая пародия. На сцене — плохо сделанный капустник о том, как Гарри Поттер (Алексей Юдников) постарел, у Рона (Михаил Ефимов) выросло брюшко, а Гермиона (Арина Маракулина) ходит в чалме наподобие квирреловской. Все они громко хвалят победившего Волан Воланыча де Морта, его программу «Хогвартское долголетие», кланяются куда-то в уголок, где, видимо, установлена камера Большого Брата. Несмотря на победу, Волдеморт (Сергей Фролов) явно в маразме, как и играемая тем же артистом раздраженная Долорес Амбридж. Всё — подмена, всё — подстава. А когда герои с ужасом говорят: «Дементоры!» — появляются симпатичные медсестры в противочумных комбинезонах. И понимаешь, что здесь дементоры — это просто те, кто приглядывают за людьми с деменцией. Волшебники — в маразме и в психбольнице. Именно так выглядит Хогвартс снаружи, без романтических прикрас.

Фото — архив театра.

Но вот Алексей Маслодудов стягивает парик Полумны и начинает рассказывать о своем пути в актерскую профессию. Тут являет себя главная метафора спектакля. Пусть для окружающих театр — это дурдом, но для здешних обитателей это магия, за которую можно и жизнь отдать. Так она, эта жизнь, и проходит: в самоотдаче призванию, как бы ни были эти слова наивны.

Подобно магам в мире маглов, артисты не могут жить по общим законам. Они не соблюдают семейных обычаев и временных правил, у них особая психика и особые развлечения. Тема брошенного призвания, обскура, не названа, но висит в воздухе. За все лишения им дается лишь одно: дар. Нужен ли этот дар в эпоху, когда вот уже и сов запретили, и собираться больше чем по двое нельзя, — другой вопрос.

Театр случается, когда видишь невидимое. Когда Сергей Фролов рассказывает, как на всю жизнь запомнил песню и движения из легендарной постановки «”Юноны” и “Авось”», — я вдруг прозреваю молодого артиста, и старый спектакль является на маленькой сцене, как призрак. То же случается при рассказе Арины Маракулиной. И вот артисты магическим образом молодеют…

Саша Денисова обращается к тексту поттерианы как к последнему глобальному эпосу нашего мира. Ее сценический фанфик построен не на умилении, а на иронии («Выключите ваши крестражи») и часто очень остроумен. Кто не мечтал со взмахом палочки произнести заклинание «От<...>бись»? А как вам «гномья бормотуха со вкусом череды? Череды неудач? Нередко эти шутки оказываются более чем злободневны: «Сириус Блэк чаю попил. — И что? — И все». «Что такое стабильность? — Неработающие социальные лифты и низкая социальная ротация».

Фото — архив театра.

С ширм, как из зеркала Еиналеж, на зрителей смотрят ожившие фото Греминой и Угарова — родителей, без которых театр осиротел. Сиротство Гарри Поттера — не только сюжетная рифма, но и надежда как-то преодолеть эту утрату и все-таки побороться еще с Тем, Кого Нельзя Называть.

И последнее. Про созвучия. Александр Васильев совсем недавно спел песню-плач о том, что Гарри должен приехать и помочь нам всем, потому что Волан-де-Морт — победил:

Хоть на метле или, там, трамваем

Дуй к нам сюда, мы тут ходим краем

Под тем, чье имя мы даже не называем

Хотя это Voldemort

Гарри, трибуны пусты, как видишь

Фанаты уже не поднимут кипиш

Никто теперь не играет в Quidditch

Мы тут вымерли все почти

Но в спектакле Саши Денисовой, в последнем полилоге артистов, понимаешь: магия есть, пока в нее верят. И никакие маглы не смогут разрушить магию театра, пока в нее верят сами артисты.

Сколько будет работать эта магия? Очевидно, «всегда», как говаривал профессор Снейп. Если, конечно, совсем уже не запретят колдовать.