Геката читает из Ницше

Геката читает из Ницше

Александр Огарев показал в Школе драматического искусства неожиданного «Макбета»: взял новый перевод Андрея Чернова, снабдил текст россыпью цитат, от Блейка до Булгакова, и поставил жутковатый, красивый и даже веселый спектакль о страстях в отдельно взятой семье. Нормально же жили, ну что ты, леди Макбет, начинаешь.

Похожий на колодец, многоуровневый зал «Глобус» в ШДИ зовет к историям об иерархиях, и «Макбет» не стал исключением. И если из верхнего окошечка может выглянуть король Дункан во всей славе (гуттаперчевый красавец в белом Андрей Харенко), то сложно устроенный нижний уровень сцены отдан «отеческим гробам» — там, в глубинах замка-сознания, затянутые пленкой, до поры до времени почиют ведьмы. Эти три потусторонние красотки окажутся героинями-жертвами Шекспира: здесь и мокроволосая Офелия, и Джульетта с клинком в груди, и Дездемона с платком на шее (и ей в какой-то момент снисходительно скажут: «Не будут больше подавать платок»). Они еще начинающие, школьницы в коротких платьях; трехглазая ироничная Геката (Александрина Мерецкая) с лысой головой и накачанными руками, наставляя их, диктует из Ницше. Ведь она из разряда высших арбитров, тех, что хочет зла, но причиняет благо; она целует героев, как дементор, уводит мертвых, а порой, наблюдая за людскими страстями, скучливо грызет семечки.

А. Мерецкая (Геката). Фото — Н. Чебан.

Ведьмы здесь не «пузыри земли», а пузыри воображения неистового Макбета. Илья Козин играет его страстным, с горящими глазами; услышав впервые ведьм, ползает возле них с паучьей грацией. Главные сцены его жизни — последнее смертельное танго с Макдуфом и первый танец губительной страсти с леди Макбет. Арина Чернобровкина — юная леди Макбет, хрупкая, гибкая, с огромными восторженными глазами и длинной рыжей косой. Ее страсть возбуждает слава: она без сомнений отдается Дункану, а затем так же вдохновенно помогает Макбету.

Макбет благополучно станет духовным инвалидом: во второй части спектакля он раскатывает на коляске, с капельницей, полной крови. Но вот с его женой будет иначе: сцена безумия леди Макбет — виртуозный мучительный танец искаженного сознания, преддверие тех мук, на которые она обрекла себя сама; в платье с кровавыми пятнами она пластается по нижнему уровню, затем взлетает, подвешенная на тросах, как марионетка. А после смерти леди Макбет принимают свой круг ведьмы: ведь и она теперь тоже — мертвая шекспировская героиня.

Сцена из спектакля. Фото — Н. Чебан.

Никто здесь не прав: король в белом развратен от вседозволенности, шотландские дворяне в коротких штанишках предаются детским забавам и в итоге играют в футбол головой Макбета; на Малькольма опускается все та же надувная корона. Право и праведно только искусство, будь то искусство зельеварения, пение или игра на чарующем ханге.