Главный нестоличный

Главный нестоличный

«Воронеж — ворон, нож!» — воронежцы до сих пор обижаются на эту изящную аллитерацию Мандельштама и горячо оправдывают свой город, который любят искренне. Он южный, теплый и щедрый, он построен не так, чтобы резать глаза курортной красотой, а так, чтобы быть уютным и удобным для своих жителей. Чуждый столичного лоска, далекий от основных потоков туристов и курортников, не знающий ни бандитских войн Урала, ни нищеты севера, он оказался в счастливой нише спокойствия, комфорта и деловитости. Редкий случай на отечественной карте — здесь население прибывает, а не сокращается. Воронеж — тот город, куда уезжают жить, заработав деньги на севере, и при этом он не становится городом пенсионеров — чуть не два десятка вузов ежегодно омывают город свежей волной молодежи, едущей сюда учиться со всех окрестностей. Советская власть не особенно изгадила городской ландшафт, который в центре сохранил старинную компактную регулярную планировку, малоэтажную застройку и пышную зелень. Гораздо болезненней воронежцы воспринимают вторжение нового строительного бизнеса в городскую среду и дружно ненавидят стеклянный айсберг Мариотта, нависший над Проспектом Революции — бывшей Большой Дворянской, хорошо сохранившейся красивой центральной улицей города. Город, лежащий в плодороднейших черноземах, окруженный бывшими имениями и усадьбами, гордо именует себя колыбелью военно-морского флота и лелеет память о петровском судостроении: на реке Воронеже обустроена красивейшая набережная со старинным Адмиралтейским храмом и плавучим музеем — точной копией первого в истории линейного парусника. Вот только находится эта красота значительно ниже центра, расположенного на крутейшем правом берегу, и огромная территория между обжитым центром и недавно отделанной набережной — это путаница сбегающих вниз совершенно диких улочек, хибар, садов, колдобин и шатких лестниц, с порскающими из-под ног котами и брешущими из-за заборов собаками.

В июне, когда цветущие парки и бульвары превращают город в уголок почти итальянского юга, в городе начинается двухнедельный праздник — Платоновфест, международный Платоновский фестиваль искусств.

Андрей Платонов — самое мощное литературное явление этих мест, чей масштаб сегодня очевиден всему миру. Город, назвав его именем важнейший культурный форум, будто за всю страну реабилитируется перед гением за его страшную судьбу. Местный Литературный музей носит имя местного же поэта XIX века Ивана Никитина, два маленьких фрагмента экспозиции, посвященных гениям века ХХ, долго или коротко жившим в Воронеже — Платонову и Мандельштаму, появились в музее благодаря фестивалю и художнику Эдуарду Кочергину, придумавшему и подарившему эти выставки музею и городу. Сотрудники музея, который живет так же непросто, как и любой провинциальнй центр культуры, влюблены в свое дело и могут провести по городу, показав места Платонова, Бунина (его флигель вот-вот откроется) и крутую «улицу-яму», которая так и не носит имени Мандельштама, и приземистую избушку на ней, где жил ссыльный поэт. Гордость музея находится за городом — усадьба Веневитиновых на берегу Дона недавно отреставрирована с большим тактом, барский дом XVIII века и усадебный парк рассказывают не только про род своих аристократических хозяев, но и про древнюю историю края, и про европейскую ниточку, тянущуюся отсюда, — Лилиан Войнич, автор «Овода», служила гувернанткой в семье.

Сам фестиваль учредили областное правительство и городская администрация, но его мозг и сердце — воронежский Камерный театр, чей художественный руководитель Михаил Бычков стал и бессменным худруком фестиваля. Фестиваль существует с 2011 года и с тех пор обеспечил Воронежу славу июньской культурной столицы, центра притяжения, соперничающего с Москвой и Петербургом.

Платоновфест — это поистине праздник всех муз: театр разных форм, балет и современный танец, академическая классическая и современная музыка, фолк, цирк, куклы, уличные представления, литературные чтения и книжная ярмарка, выставки, лекции, кино.

Нет ни одной крупной городской культурной институции, которая не была бы задействована. Филармония, музеи, театры, библиотеки, а то и просто стадионы, пляжи и площади становятся площадками фестиваля. Его разноцветные флаги полощутся по всему городу, атмосфера разноязычного съезда электризует весельем воздух, и, побывав здесь однажды, едва ли не каждый решает вернуться на следующий год. Воронежцы полюбили свой фестиваль, ждут его, раскупают билеты, наряжаются на представления и идут на них компаниями и семьями. Попасть на Платоновфест стремится и публика со всей страны — то, что показывают здесь, зачастую больше нигде в России не увидеть, как, например, ряд спектаклей авторства Уилсона, Дельбоно, Финци Паски, Мундруцо и других. Именно Воронеж стал единственным российским городом, где воплотила свой всемирный проект «100% City» немецкая театральная группа «Rimini Protokoll», создав яркий документальный портрет городского общества.

«100% Воронеж». Театральная группа «Rimini Protokoll». Фото - архив фестиваля.

Особенность фестиваля — Платоновская программа: каждый год обязательно включаются любого жанра и страны происхождения спектакли по произведениям писателя, кукольные, драматические, пластические. Причем проза писателя востребована театром пока больше, чем его драматургия. Одно из событий программы всегда открыто и бесплатно для зрителей — это чтецкая программа у памятника Платонову, двадцать лет назад установленному возле университета. В ней задействуют и студентов, и школьников, и независимый Никитинский театр.

В фестивале отсутствует соревновательность, нет номинаций, это парад уже знаменитых или ярчайших из новых имен, смотр лучших из лучших. Единственная премия, которую ежегодно вручают, — Платоновская, смысл которой — вклад в искусство разных видов. Совет премии присуждал ее в разные годы Льву Додину, Александру Сокурову, Михаилу Плетневу, Андрею Битову, Анатолию Васильеву, Алле Демидовой и другим выдающимся художникам.

Программа, которая делится на основную и «актуального искусства», составлена с заботой о зрителе. Никакой гонки, четырех событий в день, досады, что все равно не успеешь все. Здесь — успеешь, и не только посмотреть и послушать, но и погулять по городу, сходить в музеи и поесть в каком-нибудь из кафе, где кормят по-южному щедро и вкусно.

Выставки на Платоновском бывают разного содержания и мест экспонирования — от художественных до архивных, от фотографии до театральных макетов: в Художественном музее им. И. Крамского, в приспособленных под арт-центры заброшенных зданиях, в фойе Камерного театра… Не самые популярные в народе классики вроде Тышлера, Пиросмани, Леже, Дейнеки, Филонова и многих других до современных художников и даже детей. Выставки — важная и серьезная часть фестиваля. Как и киноретроспективы, лекции по совриску, дискуссии, мастер-классы, читки современной драматургии — фестиваль вбирает в свой многогранный формат и отбрасывает лучами все формы работы со зрителями и слушателями. Часто спектакли сложного художественного языка — и наших, и зарубежных режиссеров — предваряются лекциями театроведов о биографии и методе автора. И это тоже — забота о рядовом зрителе, человеке иного опыта, которого предполагается подводить к новому без провокации шока и иронической усмешки, а с желанием диалога, с очевидной просветительской миссией.

Уличные театры — представления на площадях, парады и шествия — показывают, насколько востребована и мало заполнена эта ниша зрелищ. Тысячи людей собираются вдоль проспектов или на центральной площади в надежде увидеть хоть краем глаза ростовые танцующие гигантские куклы, фантасмагорические фигуры и повозки, пляску огня или света.

Стороннему зрителю заметны и печальные стороны — вроде ужасающего физического состояния Оперного театра, где ремонта не делали, кажется, за всю его жизнь, где зрительские кресла карельской березы — привет от времен государственной заботы о культуре — изношены до дыр, а стены и полы выглядят так, словно война была тут вчера. Конечно, когда на сцене расцветают магические визуальные иллюзии танцовщиков «No Gravity» или совершенная хореография нидерландского NDT, забываешь даже дышать, но к следующему визиту в цитадель оперы и балета опять охватывает грусть. При этом местная труппа старается подтянуться к уровню фестиваля — в содружестве с ним выпустила мировую премьеру оперы Глеба Седельникова «Родина электричества» по произведениям Андрея Платонова. Поставленная Михаилом Бычковым и оформленная Николаем Симоновым, воронежская опера была номинирована на «Золотую маску».
«Родина электричества». Режиссер М. Бычков. Фото – архив театра.

Другой полюс отношения к театральному зданию представляет собой ремонт в старинном городском драмтеатре им. А. Кольцова, где когда-то недолго завлитствовал Мандельштам: роскошь в уже устаревшем «новорусском» вкусе слепит глаза. Пожалуй, самые удобные площадки в Воронеже — Концертный зал, удачный образец еще советской театральной архитектуры с просторным, плавного подъема залом-амфитеатром и огромным фойе со стеклянной стеной, и Камерный театр с его двумя залами — пример современных архитектуры и дизайна, строго-изящных, геометрически-выразительных, в черном и апельсиновом цветах.

Платоновфест задействовал не только пространство города, но и природные и исторические уникальные локации воронежских окрестностей. «Музыка мира в Белом колодце» — так называется программа концертов фолк-исполнителей на берегу озера в бывшем меловом карьере. Публика танцует, сидит или лежит на песке перед сценой, на вертикальных белых утесах играют разноцветные лучи, а в поздних сумерках марсианской красоты пейзаж озаряется вспышками фейерверка.

Меньше всего путешественник ожидает увидеть в воронежских просторах готического стиля дворец, однако придется поверить своим глазам. Рамонский замок — настоящая усадьба герцогов Ольденбургских в деревне Рамонь, причуда принцессы в староанглийском вкусе, с башенками и стрельчатыми окнами. Замок пока еще в разорении, но парк здесь уже восстановлен, и на зеленой площадке перед парадным входом проходит большой опен-эйр в свежей июньской ночи, для которой опытные зрители запасаются пледами и согревающим.

Стремительный взлет и мощный расцвет Платоновфеста был обеспечен вниманием и поддержкой губернской власти, пока во главе ее стоял Алексей Гордеев. Некоторые колебания сотрясли дирекцию фестиваля при смене областной власти, но хочется верить, что фестиваль, который определил Воронеж как значимый город на культурной карте России и Европы, будет и впредь находить понимание своей непростой миссии и всяческую поддержку у местного руководства.