Как я провел лето

Как я провел лето

Однажды, в самый разгар осени редакция "ЛК" решила вернуться в лето, и затеяла серию публикаций о летних театральных и нетеатральных приключениях «Летающих критиков». В первом выпуске «Как провела это лето» расскажет Александрина Шаклеева.

Никогда не писала сочинение на тему «Как я провел лето» — это что-то далекое, закрепившееся в памяти из других поколений. Сейчас октябрь, а мне нужно вспомнить все, что произошло этим летом. Странное чувство. Плотность жизни такая, что, кажется, позапрошлая неделя и та была лет десять назад. Стремительно. Мне кажется, что меня набросали на акварельном листе и быстро-быстро стирают, переворачивают лист и рисуют снова: все должно получиться, но предыдущие наброски устаревают слишком быстро — меняются мысли, чувства, люди. Что остается мне?

Я листаю ленту Фейсбука, чтоб вспомнить даты, людей, события — зацепиться за ушедшие мгновения, освежить их в памяти, что-то почувствовать.

Ага, в конце мая я была в Москве, курировала там секцию «Креативные индустрии» на Вахтанговском фестивале театральных менеджеров, потом два дня в Тюмени — собрать все на работе, и снова самолет. Лечу в Санкт-Петербург.

ИЮНЬ. Жарко. Много людей. Айс-кофе. Идем с Алисой по Петроградке. Много смеемся и едим вегетарианские салаты, снова смеемся. Смех — важная часть моей жизни, мне кажется, что он во многом определяет меня, запоминается, как шлейф от духов. Иногда представляю, как в воздухе отпечатывается нервная кривая — соприкосновение со мной, с моим смехом.

Бегу на Моховую к Маше, чтоб болтать и долго искать бар со свободными местами. Пьем апероль. Говорим о работе, о театре, об общих знакомых и планах на жизнь, мечтаем. Кажется, что все мы просто хотим любить. Но вместо этого работаем. Много. Беспощадно тратим молодость. Иногда я думаю, что останется, когда я подойду к концу?

Утро. Жаркое. Липкое и тягучее. Беру в магазине «Колу» и булочку — не люблю ни то ни другое, но очень хочется есть, а в магазине ничего нет. Пью «Колу» на пустой желудок, и внутри меня теперь так же липко, как и снаружи. Мы с миром будто плотно склеиваемся: палящее солнце и килограммы жидкого сахара в моем животе. Еду в Ивангород на образовательную программу «Точки доступа». Такого мучительного опыта у меня не было, наверное, со времен школы — тогда меня выгнали из лагеря для одаренных детей за плохое поведение. А потом еще первый курс — давно забытое чувство, когда от тебя требуют подчинения. Тебе не надо думать, высказывать мнение, что-то решать — просто делать то, что сказали. Я страдала от длительных пеших променадов по жарким улицам, от обгоревшей кожи, больно соприкасавшейся с футболкой, от комаров и расчесанных рук, от мозолей на ногах и горелых сырников на завтрак, от насморка и хот-догов на заправке, от отсутствия сна и личного пространства — от тотальной несвободы. И именно тут мое собственное ощущение несвободы и дискомфорт от хладнокровного взлома границ удивительно рифмовались с пространством вокруг. На расстоянии десяти пеших минут от меня другая страна — Эстония. Я стояла на российском берегу набережной и видела людей, гуляющих по другой стране. Я знала, что не могу туда попасть. Это странное ощущение: видеть одно небо, реку, птиц и уток, для которых нет никаких границ, — и понимать как мы далеки от природы, как зависимы, как несвободны.

Мы занимались тут с итальянским художником Джаном-Марией Тосатти и должны были под его кураторством сделать собственные проекты, исследуя городское пространство Ивангорода. Так уж получилось, что метод работы Тосатти оказался мне совсем не близок, но все же, объединившись с режиссером и продюсером Сашей Шумилиным, мы сделали тихую оперу по стихотворению Введенского на крыше полуразрушенного гаража.

После «Точки доступа» я впервые в жизни опоздала на самолет. И все время хотела спать. Адская усталость. Это про опускание на собственное эмоциональное дно — болезненное, но иногда необходимое. И, кажется, именно в Ивангороде началось мое лето трансформации. Лето, в которое впервые за последний год я вспомнила себя и свой настоящий смех.

ИЮЛЬ. Не еду никуда по работе. Было много планов, но надо окончить аспирантуру, и эпидемиологическая ситуация в городе не располагает к путешествиям.

Ровно полгода, как я руковожу Театральным центром «Космос» в Тюмени. Не привыкла еще к нагрузке, к ответственности и постоянному контролю. Постоянно нервничаю. И сильно устаю. Количество рабочих часов в неделю частенько переваливает за шестьдесят. Взяла отпуск на неделю, чтоб забрать диплом в аспирантуре и сделать дела, на которые не хватает времени в рабочем ритме. В последние дни отпуска иду на работу, чтоб посмотреть итоговые работы проекта «Фиджитал». Это большой проект, посвященный пересечениям цифрового и физического искусства, который шел в Тюмени полгода. Я подключалась к нему не слишком активно — на этапе выбора кураторов, на питчинге идей — и вот пришла на итоговый показ. У «Фиджитала» два крупных ответвления — это выставочная деятельность (на площадке мультицентра «Контора пароходства») и перформативные практики (на площадке «Космоса»). Наше направление курировал Иван Заславец. По итогу ему удалось собрать вместе с командами пять перформансов, и некоторые из них остались в репертуаре «Космоса».

АВГУСТ. Еду в Севастополь обсуждать эскизы лаборатории детского научпопа — проекта Большого детского фестиваля. Казалось бы, как логично поехать к морю летом, но и тут — работа. На море была минут пятнадцать, смотрела на мертвых прозрачных медуз, выносимых волнами на берег.

В Севастополе мы много гуляем и много болтаем. Мне комфортно и легко. Три дня смотрим эскизы команд, выбранных в результате конкурса заявок (кураторы — Наталья Сергеевская и Юлия Клейман). В первой работе, «Путешествие носка в микромире», поставленной Риной Гаевой и художником Машей Хайбуллиной, исследуется мир бактерий и других микроорганизмов. Во второй, «Путь (Циолковский)», поставленной по книге Александра Ткаченко (режиссер — Дмитрий Огородников, режиссер — Ульяна Глумова), предпринята попытка приблизить фигуру российского ученого к нам сегодняшним. Третий эскиз, «История связи», созданный командой режиссера Анной Морозовой, драматургом Евгением Ионовым и художником Анной Поляковой в форме квеста по небольшому зданию Севастопольского ТЮЗа, позволял детям проследить эволюцию средств связи от почтовых голубей до Интернета.

По возвращению в Тюмень запустили лабораторию спектаклей и перформансов для одного зрителя «Частный случай», которую мы с Ваней Демидкиным и Артемом Томиловым планировали еще в прошлом году, но в наши планы вмешалась самоизоляция. Сокураторами лаборатории стали Рома Хузин, Дмитрий Белыш и Полина Кардымон. Участники лаборатории были набраны по опен-коллу — мы предполагали, что ими станут мейкеры из Тюмени, но к проекту присоединились Омск, Екатеринбург и Санкт-Петербург. За неделю ребята сделали перформансы для одного человека, предлагающие разные способы взаимодействия: кто-то замыкал действие в цифровом пространстве, предлагая зрителю взаимодействовать с ноутбуком, кто-то предоставлял зрителю возможность совместной рефлексии или ненавязчивого общения. Удивительно, но на неделю проведения лаборатории мы все погрузились в состояние безусловной любви и принятия. Нам удалось прожить этот опыт не только внутри перформативных конструктов, но и в нашей первой реальности. И, если честно, мне всегда хотелось бы быть рядом именно с таким типом театра — меняющим каждого из нас, позволяющего выстроить микромир, в котором возможна утопическая модель демократии, где мы все равны, приняты и любимы.

Этим летом еще были читки конкурсов драматургии, ридером которых я была в этом году, было много переговоров, планов, знакомств, в августе — фестиваль креативных индустрий в Казани, крышесносная поездка в Иннополис с Ваней Демидкиным и Катей Шумиловой. Это лето и тот опыт перформативной искренности, который случился с нами на «Частном случае», в очередной раз утвердили в мысли, что любовь — это выбор, который мы делаем каждый день. И мы действительно можем менять мир к лучшему, как бы глупо и пафосно это ни звучало.