На флейте водосточных труб

На флейте водосточных труб.

Альметьевск обладает поистине удивительной для российского ландшафта инфраструктурой: муралы, стилистическое единство лоджий и балконов, велодорожки, контейнеры для раздельного сбора мусора, парки и набережные. Не могу ничего сказать наверняка об экологии нефтяного города (на этот счет как раз есть подозрения), но на поверхностный взгляд туриста жизнь в этом маленьком опрятном городе кажется удобной, а нарядно одетые люди — довольными.

Именно здесь появился новый фестиваль уличного театра, отмежевавшись от Дня нефтяника (он же — День города) и отвоевав себе отдельное место в календаре. Организатором выступила энергичная и прозорливая директор молодого уличного театра «Легкие крылья» Гульназ Ханнанова, благодаря которому фестиваль и обрел свое название.

Три плотных дня. Первый — образовательный, с профессиональными семинарами и мастер-классами «ветеранов» движения — Наталии Фиссон (бессменный лидер «Комик-треста») и Андрея Кислицына (повелитель огромного обруча из «Цирка Дю Солей»). Как остроумно заметили на одной из дискуссий Олег Скотников («Странствующие куклы господина Пэжо») и Сергей Корсаков (мастерская «Сделано в Картонии»), при отсутствии образовательных программ по искусству уличного театра или хотя бы внятных практик внутри курсов в театральных вузах фестивали становятся экспресс-школами.

«Мистиарий». Фото — архив фестиваля.

Впрочем, самих «Странствующих кукол господина Пэжо» вполне можно считать школой: так, в показанном на фестивале «Мистиарии» — эффектном зрелище с одетыми в желтое двойниками-трикстерами в высоких цилиндрах и масках, огромным кругом предсказаний, огнем и внезапными исчезновениями — участвовали почти исключительно молодые артисты. Точнее, те, кто пришли работать на подхвате, а в процессе стали исполнителями. А может, этот средневековый способ получения ремесла и есть самый действенный? С точки зрения работы с пластикой — точности передачи импульса от партнера к партнеру, умения работать с маской (кажется, что лицо меняет выражение, а ведь это исключительно работа тела, не мимики) — и выверенности ритма петербургский «Пэжо» практически не знает себе равных среди уличных театров. Другое дело, что карнавальная стилистика и драматургия их представлений за годы существования превратились в слишком узнаваемый бренд. Как бы там ни было, оба вечера «Мистиарий», окруженный плотным кольцом зрителей, демонстрировал несколько старомодный, но актерски прекрасно оснащенный тип уличного представления, который, как и механические игрушки, никогда не устареет.

В жанре «вечной классики» (ну, допустим, такое понятие существует) был показан и «Город мимов» (петербургский коллектив «Со-творение»): черные береты, полосатые кофты, брюки-клеш, набеленные лица, фонарь, скамейка, песни Ива Монтана, ну, а дальше вы знаете. Был оркестр живых статуй — будто выкованные из оцинкованного железа (на всех пешеходных улицах мира нет-нет, да и встретятся актеры, с ног до головы покрытые золотой или серебряной краской) бравые парни в касках и прозодежде вживую исполняли джазовые стандарты («Сюрледон» из Ростова-на-Дону). Эти сделанные с определенным качеством и, в общем, милые вещи все же не очень рассчитаны на отведенное им в расписании специальное длительное «смотрение». Будто вырванные из родной — собственно уличной, со случайными прохожими — среды и пересаженные на площадь, они неизбежно теряют значительную часть своего шарма.

Оркестр живых статуй от проекта «Сюрледон» . Фото — архив фестиваля.

Нельзя не отметить насыщенность программы: стремительно сменяя друг друга, а часто и одновременно на четырех площадках (главные — по обе стороны от Драмтеатра), выступали и выступали уличные театры. Выдержать безжалостный дневной свет, при котором два дня без перерыва боролись за зрительское внимание большинство спектаклей, оказалось под силу не всем. Тут были казусы: например, дефиле в исторических костюмах в сопровождении оперной певицы под названием «Сны о барокко. Сон 9: бал», явно рассчитанный не на площадь, а на то, чтобы быть инкрустированным в некий старинный парк, где театр «Трианон» обычно и выступает. Или «Из жизни аистов» самарского театра «Пластилиновый дождь» (говорят, этот коллектив — любимец публики на архангельском фестивале уличных театров): артисты на ходулях в костюмах аистов, чей выразительный выход, увы, нивелировался не слишком изобретательной пантомимой на тему анекдотов про деторождение. Или спектакли пермского театра «Туки Луки»: смелый (на фоне вообще характерной для уличного театра установки на бьющую в глаза красоту) ход с использованием трэш-эстетики — артисты были одеты в бомжеватые костюмы и в качестве реквизита использовали гофрированные трубы и мусорный бак — обнулялся отсутствием каких-либо реальных цирковых умений. Это было бы совершенно нормально, не обманывай артисты зрителей обещанием пресловутых трюков. Обаятельные эксцентричные люди в тряпье два представления подряд («О!» и «О2!») непрерывно намекали зрителям, что они — не просто неунывающие бродяги, а обладатели особенных способностей. Однако в реальности оказывалось, что ни прыгать на скакалке, ни жонглировать, ни делать еще какие-либо кунштюки они не умеют или делают это по-любительски посредственно, а номерная структура обоих «О», как ни странно, была рассчитана именно на эти трюки.

Почти безукоризненным стилистически, хотя временами и слишком навязчиво эксплуатировавшим зрительское участие, был «Летающий цЫрк Даниила Хармса» от компании «Высокие братья» (ода маскулинности — ни одной женщины в спектакле, если не считать «жертв»-зрительниц!). Используя ярко-красную, похожую на конку платформу с балкончиками и занавесом, нарочито разнофактурные «братья» совершали трюки (моноцикл, жонглирование булавами, акробатика), не выходя из образов повелителей манежа эпохи немого кино. Алые мундиры с золотыми позументами, черные фраки и еще более черные усы, белый грим — в чувстве стиля «Высоким братьям» не откажешь.

«Летающий цЫрк Даниила Хармса» . Фото — архив фестиваля.

Родство уличного театра и цирка очевидно, но естественна для него и близкая связь с театром кукол. Появившаяся перед зрителями огромная кровать с лежащим на ней огромным кукольным мальчиком дала старт спектаклю «Леонардо» московской компании «МоrЭs». Причудливо одетые в яркие разноцветные костюмчики и платья из тонкого поролона и не менее затейливо загримированные артисты в финале еще раз подчеркивали игру масштабами, исчезая в ящиках огромного комода. Чем дальше, тем больше спектакль развивался в сторону цирковой клоунады, но самоценными были и визуальные образы, в которых оболочка становилась как бы единым целым с артистом, превращая человека в куклу. Сросшиеся зелеными нарядами девушки — «сиамские близнецы», юноша в костюме из красных сдутых шариков, грустная клоунесса с обернутым в полиэтилен букетом тюльпанов, будто растущим прямо из ее головы, другая клоунесса, кринолин которой на поверку оказывался скрывающим куклу занавесом. Это существа-аттракционы, воплощение безудержного воображения спящего фантазера. Возможно, изначально заявляя мизансцены по вертикали (идеально, учитывая зрительское кольцо!) и игру с огромным увеличительным стеклом, «МоrЭs» обещали зрителям чуть больше, чем получилось, но, пожалуй, это тот коллектив, за творчеством которого стоит следить.

Вспоминая фестиваль, думаю о том, насколько отдельно у нас существуют друг от друга уличный театр и всякий иной насколько потенциал уличного театра не задействован российскими фестивалями, в отличие от фестивалей западных, где причудливые люди на ходулях / в масках / в безумных ярких нарядах как бы расширяют топографию театрального или кинофестиваля и манифестируют старт фестиваля перед городом. Невозможно не думать и о том, как уличный театр и российская урбанистика (чей цвет настроения традиционно серый) нуждаются друг в друге и как бесконечно они далеки. Как, увы, далеки друг от друга гордые экзотические существа в бархате и позолоте и унылые спальные районы с хрущевками. Прежде всего заставляет об этом думать совершенно фантастическое начало фестиваля «Легкие крылья» — проход по главной улице алхимиков, мимов, аистов, ангелов, поразительных существ с мордами китайских драконов и телами из развевающихся на ветру лепестков полиэтилена (театр «Легкие крылья») и многих-многих других, вдруг расцветивших городскую магистраль.

«Легкие крылья» . Фото — архив фестиваля.

На другом, монохромном и минималистичном, полюсе — программа современного танца, удачно вписавшаяся в фестиваль. Понятно, что это отдельная история, но, во-первых, нельзя не заметить, сколько всего интересного в этой области появляется в последнее время именно в Татарстане, а во-вторых, спектакль «FLOOD» Марселя и Марии Нуриевых, кажется, открыл юному фестивалю новые горизонты. «FLOOD» — это импровизация пары танцовщиков на территории «танцующего фонтана». Находясь на разных концах водяного квадрата и постепенно друг к другу приближаясь, танцовщики то синхронизировали свои движения с неуловимым ритмом выпрыгивающих на асфальт струй, то, напротив, замирали в напряженной статике. Помимо мощного качества танца, это был единственный случай внимательного освоения пространства на фестивале, попытки вписать действие в найденную локацию, иначе говоря — сайт-специфик.

Еще одним открытием фестиваля стал танцевальный спектакль «Легкие крылья» эка-театра «Антоновка» из одноименного села. Спектакль, удивительный не техникой (здесь танцуют любители), но внутренним содержанием, за которым — общие ценности, культивируемые в этой особенной деревне, где дети и взрослые вместе заняты и трудом, и театром. На площадке — люди очень разного возраста (и юные, и совсем пожилые) и разной фактуры, в светлой льняной одежде, медленно и медитативно совершающие движения скорее ритуального, чем декоративного свойства. Когда к финалу эти движения приобретают характер выученных экзерсисов, как бы приличествующих этническому танцу «вообще», становится не так интересно. Но поневоле думаешь, что повседневность этих людей — материал для сцены не менее увлекательный и художественный, чем их танец, ибо речь идет о настоящем жизнетворчестве.

По итогам масштабного фестиваля кажется, что уличный театр — это какой-то особый вид эскапизма, вечный праздник, и хорошо бы его красоту хоть немного разгерметизировать на радость районам, кварталам, паркам и магистралям. Пусть везде будет красиво.