Препарация времени

Препарация времени

Лекция о времени в пьесе А. П. Чехова «Три сестры»

На сцене Театра Поколений — почти лабораторное пространство. Не по бытовым подробностям, но по общим ощущениям. Пространство, обнуленное для чистоты эксперимента, белое, как будто вычищенное. Сзади аккуратно расставлены прозрачные контейнеры с реквизитом, каждый из которых подписан именем героя из пьесы «Три сестры». Пол — доска для формул и конспектирования лекции, которую прочитают нам сразу три исследовательницы, апеллируя к трудам Зингермана, Хокинга и Козырева.

Что есть время? Где точка соприкосновения с ним? Пока героини (Наталья Пономарева, Ниёле Мейлуте, Регина Ацапкина) пытаются ответить на эти вопросы, идя путем умозрительных размышлений, в нашей первой реальности тоже идет время — оно тянется и, совсем как у Чехова, остается вне действия и события. Это соединяет нас с переживанием трех девушек, стоящих на сцене, делает пространство одним на двоих. Долго читается лекция, лихие изречения ученых проносятся мимо, не успевая быть осмысленными, — тем легче погружение во временной вакуум, где нет ничего, кроме самого вакуума, который мы хотим познать. Череда опытов, основанных на сценах из пьесы «Три сестры», посвящена исключительно этому — фиксации и чувствованию момента, попытке уловить неуловимое.

Фото - архив театра.

В этом смысле чеховские лейтмотивы остаются прежними: вырваться из небытия, нащупать реальность и себя в ней. В финале спектакля это звучит особенно явственно. Мокрыми штрихами девушки выводят на полу текст, он же звучит в записи. Вот-вот и его совсем перестанет быть видно, он высохнет, исчезнет. Локальное сценографическое решение здесь синхронизируется с произнесенными словами и транслирует типично чеховское ощущение дереализации окружающего мира.

Вопросом «Существуем ли мы или нам только кажется?» задается чуть ли не каждый второй спектакль, поставленный по «Трем сестрам» Чехова, и почти всегда он становится центральным и движущим действие. Или же (важно здесь сделать это маленькое признание) автору статьи не вырваться из собственной экзистенции и всегда предстоит смотреть один и тот же спектакль. В любом случае в спектакле Максима Карнаухова по пьесе Элины Петровой можно увидеть и совсем другие мотивы. Не метафизические, а напротив, очень конкретные.

С одной стороны — пьеса Чехова, с другой — тексты о пьесе Чехова; с одной — исследовательницы читают лекцию о «Трех сестрах», с другой — сами становятся тремя сестрами. Очевидный интерес к теме «художника извне и изнутри», обозначенной по одноименному спектаклю «театра post». Сюжет может трактоваться таким образом, что трое ученых настолько глубоко внедрились в предмет исследования, что застряли в ими же сконструированной реальности. Настройка оптики сломалась, как и у автора этой статьи. Вот она — пресловутая ангажированность.

Но есть и кое-что поважнее. То, к чему, подобно героиням спектакля, нужно прийти путем долгих размышлений, но то, что, как и многое прочее, останется без ответа. В спектакле расщепляются не точки зрения, а время, это главное. Рассуждения о прошлом, настоящем и будущем осмысляются и фиксируются действием. Часы тикают в шинели умершего отца, сестры слышат этот непрерывный звук, но не могут понять: откуда здесь этот сигнал прошлого? А настоящее — это когда одна из актрис вдруг скажет: «В спектакле должно быть смешно, у нас нет ни одной шутки» и перестанет на пару секунд быть и лекторшей, и сестрой? А будущее — это когда текст чеховской пьесы закончился, а исполнители ролей так и не поняли, кто они есть на самом-то деле? Стучат стаканы, льется вода, поются песни, все происходит в замедленном режиме, чтобы понять, где же эта самая секунда жизни, как ее почувствовать. Воедино переплелись настоящее, прошлое и будущее. И даже «Если бы знать…» уже не работает. Кричат: «Надоело».