Режиссеры против онлайн

Режиссеры против онлайн

Мы опросили несколько режиссеров, которые пока отказываются присоединиться к движению онлайн-трансляций спектаклей. Отнюдь не все «отказники» — ортодоксы и дети аналоговой эпохи. У каждого из них на то целый ряд причин.

Яна Тумина (Санкт-Петербург)

Причина отказа от онлайна — отсутствие живой энергии. Сам организм театра в том, что люди оказываются в одно время в одном месте и все становятся участниками определенного события. Онлайн — это очень потребительская история: я сижу дома на диване, в лучшем случае отключив телефон. Если так, тогда надо создавать новый вид искусства, но не называть это театром. Было же такое понятие как «телеверсия» или «телеспектакль». Телеверсия или видеоверсия может быть в доступе, но она не может заменять театральное впечатление.

Мне кажется, концерт, балет, опера здесь страдают в меньшей степени. Хотя я попробовала посмотреть, но оказалось, что слежу за другим: прагматично оцениваю приемы режиссера или находки художника по свету. Эмоционального впечатления у меня нет от просмотренного.

Потом, мне кажется, мы таким образом развращаем людей, когда создаем ситуацию комфортного просмотра спектакля, мы теряем те тонкие отношения между воспринимающим и создающим, актером и зрителем, которые формировались столетиями. Это как ситуация с аниматорами. Если дети привыкли к аниматорам, то они уже по-другому воспринимают актеров. Сакраментальная черта между зрителем и сценой стирается.

Если, конечно, это будет продолжаться в течение месяца, то серьезного вреда не нанесет. Если дольше, не знаю… Если актеры в будущем будут играть перед пустым залом, понимая, что сейчас на них в экраны смотрят тысячи людей, не знаю, во что это превратится. Я не владею жанром научной фантастики.

Повторюсь: лично у меня нет эмоциональной связи с происходящим на экране, я становлюсь прагматиком и ремесленником, мне не хватает мистического соотношения времени и пространства, того единства, которые возникает между чужими абсолютно людьми, которые здесь и сейчас стали свидетелями неповторимого творческого акта.

Дамир Салимзянов. Театр «Парафраз» (Глазов, Удмуртия)

Смотришь, как выросли цены на медицинские маски, на градусники, на ультрафиолетовые лампы и еще много на что… Начинаешь думать — кому это выгодно… Кто все потерял, а кто заработал… Как все совпало с политическими событиями… Внутренними и внешними… Чувствуешь от этого себя чокнутым любителем теории заговоров…

Вообще не понятно, как вести себя сейчас. Дикие ножницы для театра — «ответственное-безответственное» отношение к здоровью россиян (мнения коллег, друзей и людей, которым ничего не должен, часто диаметрально противоположны), давно проданные билеты, переносы, возврат денег, репутация у зрителей, сохранение этой репутации, выполнение муниципального задания, зарабатывание денег…

Мы работали до последнего, оставаясь в рамках объявленных требований: не более пятидесяти зрителей на спектакле. Пусть меньше, но приток «внебюджета» был. На местном уровне обвинений в безответственности не было. Наоборот, зрители, пришедшие на спектакль, радовались и до спектакля — не отменили, и после — уже от полученных впечатлений. Санитарная обработка была усиленная. Обстановка в республике не критичная.

Но после указа президента мы будем вынуждены закрыться — прямое указание же. С этим у нас строго. То есть неделю не только спектаклей не будет, но и репетировать нельзя. Удаленно это не получится.

Переходить на онлайн трансляцию из пустых залов считаю неверным. Во всяком случае для нашего театра. Кто бы там чего ни писал в соцсетях о том, какую энергию он почувствовал и как ощутил дыхание тысяч онлайн-созрителей… Я знаю точно, что энергия спектакля в пустом зале будет другая, неправильная.

Возможно, в тысячных залах артистам не видны зрители, их глаза и играть, как в пустоту, привычно. У нас же зал камерный. Все спектакли играются в прямом контакте с залом. Для нас такие трансляции не подходят.

А записи старых спектаклей у нас и так выложены на сайте театра «Парафраз». Конечно, мы постараемся как-то акцентировать внимание на этих записях на наших интернет-ресурсах, но назвать это заменой живой работе театра никак нельзя.

Екатерина Гороховская (Санкт-Петербург)

У меня вызывает огромную грусть то, что театры так оголтело и бездумно принялись транслировать онлайн спектакли идущего репертуара. Почему? Скажу банальные вещи, но театр — это живое искусство. Мы отличаемся от других видов искусств тем, что один человек приходит в какое-то место, другой человек ему что-то показывает, рассказывает, и только в результате непосредственного живого участия исполнителя и зрителя рождается нечто. Все остальное — это суррогат, потому что мы лишаемся совместного переживания исполнителя и смотрящего. Мы находимся на чужой для себя территории. И никогда на этой территории не переплюнем ни кино, ни телевидение, ни мультипликацию.

Зритель, когда идет в театр, совершает определенный труд, даже своего рода акцию. Он выбирает, куда пойти, покупает билеты, достает контрамарки, встает, отрывает себя от дивана, приходит в театр, и то, что он вкладывает такой свой труд, повышает для него ставки, то есть ценность того, что он смотрит. А актер, играя для человека, который выбрал и пришел, тоже совершает определенный акт и труд. Когда же один человек сидит на диване и в любую минуту может нажать на «паузу», а другой играет на сцене в пустоту, это лишает весь процесс смысла. Живую жизнь ты не можешь нажать на «паузу», она происходит постоянно, безостановочно, беспрерывно.

И еще один нюанс: театр дает возможность зрителю самому выбирать объект, за которым он будет следить. На сцене происходит очень много всего сразу, а зритель вертит головой и выбирает, в какую точку пространства ему смотреть. Понятно, что режиссер организует действие так, чтобы направлять зрительское внимание, и все же у зрителя всегда есть выбор. Камера эту свободу отнимает, превращает его в пассивного созерцателя.

И еще: показывая спектакли своего идущего репертуара онлайн, театры рубят сук, на котором сидят. Потому что мозг человеческий так устроен, что выбирает всегда то, что проще и еще проще. У меня есть подозрение, что зритель, которому доступен онлайн-просмотр спектаклей, в театр может уже не прийти. Это же такой труд надо совершить: достать билет, доехать, отсидеть, вообще испытать гамму странных переживаний. И я думаю, в будущем, когда все это закончится, части театральных зрителей мы просто лишимся.

Но нужно ли снимать спектакли? Конечно, нужно! В том числе спектакли идущего репертуара. Потому что это совсем другое дело, когда мы смотрим спектакли, добраться до которых точно никак не сможем. Когда зритель сидит, например, в Якутске и смотрит спектакль «Сатирикона», это круто. Или когда в сеть попадает спектакль, который уже снят с репертуара. Но это совсем другая история.

Сейчас же, чтобы не потерять своего зрителя, театр должен искать те самые «новые формы». Няганский ТЮЗ, например, читает онлайн сказки, они это назвали «Сказки в маске». Можно показывать закулисную жизнь театра, фрагменты репетиций, проводить экскурсии, аудиоспектакли. Много всего можно придумать, но играть спектакли в реальном времени на пустые залы — это неразумно в обстоятельствах эпидемии и это не очень продуманный шаг, а такая торопливая тактика вместо стратегии. Сейчас же у нас есть отличный шанс выработать новые стратегии и найти эти «новые формы».

Александр Созонов (Москва)

Хочу высказаться не только как театральный режиссер. Я снял несколько сериалов и не один сезон отработал на телевидении как выпускающий редактор и журналист. Это три разные отрасли и три разных способа монтажа и повествования. Сейчас же, когда мы на скорую руку подменяем один формат другим, неизбежно можем потерять и публику, и ее доверие к театру.

Я не против трансляций спектаклей как временной меры. Например, это важно для постановочных команд, которые сейчас на выпуске. Трансляция позволяет официально выпустить спектакль: руководству отчитаться за выпущенную премьеру, а актерам зафиксировать найденное состояние. Но, отсмотрев несколько трансляций столичных и региональных театров (причем, некоторые перед этим смотрел «вживую»), я убедился, что качество картинки и звука не позволяет передать ни замысел, ни атмосферу, ничего из того, что составляет конкурентное преимущества театра как жанра.

И дело не в «метафизической театральной энергии». Мы стоим на пороге эволюции, и надо точно определить, что именно необходимо преодолеть для того, чтобы состоялся новый способ коммуникации. Просто поставить несколько камер и микшировать средний, крупные планы, чтобы возникла иллюзия присутствия в зале, недостаточно. Зрителю перед экраном чудовищно сложно заставить себя поверить, что вот он прямо сейчас сидит в зале и верит в эту самую пресловутую театральную условность. Да еще и в пустом зале. Получается не просмотр спектакля, а некое «воспоминание о спектакле». И это даже не уровень телеспектаклей советского времени, в которых делались дубли, перестраивался под камеры свет, менялся грим, мизансцены разворачивались и продумывались с учетом оптики камеры. А сейчас в зале поставили три, четыре, пять камер, монтажный стол и нажали кнопку «пуск».

Давайте проведем аналогию с тем, как это решается в самом популярном шоу мира — футболе. Те, кто хоть раз был на стадионе, понимают, что это в разы круче, чем на телеэкране. И чтобы сгладить эффект отсутствия зрителя на стадионе, проделана огромная работа. Расставлены, развешены, распределены камеры. Отработаны все схемы взаимодействия между операторами и режиссерами монтажа. Придуманы повторы. Есть съемка зрителей. Точечная и массовая. Есть комментаторы. Продуман уровень интершума для каждого плана. При этом футбол — довольно регламентированная игра. В отличие от театра, где каждый спектакль уникален по своим правилам и законам. Но почему-то в театре ставятся несколько камер, пишется несколько титров о ролях и постановочной команде, и все, остальное на откуп зрителя.

Второе — пример онлайн-показов театральных постановок. На мой взгляд, театр HD — это классно, когда мы смотрим балет или оперу и получаем сугубо эстетическое наслаждение от зрелища. Но в драматическом театре очень важны интонация, импровизация актера, которые, прежде всего, зависят от реакции зала. Не бывает похожих спектаклей, потому что каждый раз разная публика.

Возможно, пора придумывать формат с интерактивной системой трансляции. Когда, например, с одной стороны, зрительный зал, а с другой стороны — выстраивать «стенку» как в скайп-конференции, где на тебя смотрят большое количество зрителей и выражают свое мнение. Мне кажется, в футболе мы не знаем, кто победит и с каким счетом, и в этом весь драйв, весь интерес. В случае с Шекспиром и Чеховым мы обычно знаем «результат», скорее всего, сад продадут, а Гамлет погибнет. Сценарная свобода здесь минимальна, значит, предельно важно придумать, как по-новому раскрепостить актера.

В целом я не против трансляций, я не против здравого смысла, не против того, чтобы отрасль развивалась, но оставлять только «подобие», только воспоминания о театре, когда я усилием воли представляю, что сижу в зрительном зале, а рядом сосед кашляет (ой, простите, ему уже нельзя кашлять), — это уже не годится. На этом поле мы проигрываем и футболу, и телесериалам, и театру HD, и советским телеспектаклям.