Спектакль в Zoom: как это работает

Спектакль в Zoom: как это работает

На карантине театр стал стремительно менять формы, прорастать сквозь асфальт самоизоляции с помощью новых технологий и стремиться встретиться со зрителем хотя бы онлайн. Самой популярной платформой для опытов виртуального театра стал Zoom — в нем проводят читки новых пьес, разыгрывают отрывки из спектаклей или пытаются ставить новые. Не всегда это выходит удачно: часто режиссеры продолжают делать то же самое, что в офлайне, не учитывая специфику веб-реальности. Одним из самых успешных примеров использования сети и в частности Zoom для нужд театра стал проект компании «Импресарио» «I don’t want to see this».

Изначально это был офлайновый спектакль молодых артистов из Израиля — Лиора Залмансона и Майи Магнат. Документальный проект, похожий на работы группы «Rimini Protokoll». Он основан на обучающей презентации для модераторов Facebook, опубликованной в 2017 году в газете «The Guardian» после утечки внутренней информации компании. Спектакль проходил не в театральном зале, а в офисном помещении, и зрители как бы принимали участие в тренинге модераторов, изучая правила запрещенного контента в соцсети.

Команда Федора Елютина хотела привезти франшизу спектакля в Москву, как делала уже не раз, в том числе с постановками «Rimini Protokoll» — «Remote Moscow», «Cargo» и другими. Но в связи с известными обстоятельствами очень быстро, буквально за две недели, перестроилась и перевела проект в режим онлайн, отчего он нисколько не проиграл, а даже выиграл. Для разговора о социальных сетях Интернет — самая подходящая и естественная площадка, к тому же она может вместить не пятьдесят, а пятьсот зрителей без ущерба для качества спектакля. А программа Zoom позволяет сделать его интерактивным. Теперь участники не только смотрят презентацию и иногда отвечают на вопросы, но и сами голосуют, какой материал публиковать, а какой нет.

Правила Facebook, конечно, причудливы: например, можно написать «Я тебя убью», но не сообщать конкретные время, место и способ, иначе пост заблокируют. Можно публиковать изображения обнаженной натуры, если это произведение искусства (живопись, скульптура), но фото спектаклей Фабра или перформансов Марины Абрамович уже почему-то не считаются отображениями арт-объектов. Можно размещать снимки узников концлагерей, в том числе голых, но не детей. И таких нюансов и противоречий очень много. Тут интересно проследить свою реакцию: принимаешь ли ты условия игры и отвечаешь как надо или пытаешься хотя бы здесь выразить свою точку зрения и несогласие с навязанными правилами. Я, например, была не согласна с тем, что президент у нас считается особо уязвимой категорией, а дети — нет. Так и проголосовала.

В спектакле есть моменты, когда зрителей разделяют по условным сессионным «комнатам», чтобы они могли приватно обсудить тему, поделиться своим опытом или историями из жизни. Не всегда это выходит хорошо: без ведущего участники тушуются и не сразу находят что сказать. Но в целом эффект твоего активного присутствия здесь и сейчас чувствуется и не дает расслабиться. Хотя бы потому что у всех зрителей должны быть включены камеры и в любой момент тебя могут «вызвать к доске», то есть вывести на большой экран и спросить, как ты проголосовал и почему. Это держит в тонусе.

Поначалу происходящее кажется забавной игрой, но постепенно, когда сложность и драматичность материала нарастают, начинаешь чувствовать себя неуютно. Одно дело — модерировать ню и смешные картинки, а другое — кадры с издевательствами над животными, несчастными случаями или чем похуже. Впрочем, не пугайтесь, ничего такого совсем ужасного вам не покажут. Но заставят задуматься о людях, которые имеют дело с шок-контентом каждый день.

Мы плохо представляем себе, как устроена сеть, в которой мы фактически живем. И что происходит, когда мы решаем пожаловаться на неприятную нам публикацию. Мы стремимся оградить себя от страшного или оскорбляющего контента. Но не задумываемся о тех бойцах невидимого фронта, санитарах леса, которые ежедневно пропускают через себя гигабайты агрессии, насилия и порнографии, чтобы сделать наш виртуальный мир более комфортным и безопасным.

Оказывается, бо́льшая часть модераторов живут в странах третьего мира, получают за эту адскую работу сущие копейки и фактически никакой психологической помощи.

Одна из создательниц спектакля, Майя Магнат, сама работала модератором Facebook и прошла эту школу. Правда, разоблачительное левацкое высказывание против международной корпорации, эксплуатирующей дешевую рабочую силу, проскакивает только в самом конце спектакля, когда зрители уже подустали и вряд ли сфокусировались на этой информации. Но в следующий раз, нажимая на кнопку «I don’t want to see this», мы уже будем представлять себе не бездушную автоматическую систему блокировки, а стоящих за ней живых людей.