Трагедия, дочь Клитемнестры

Трагедия, дочь Клитемнестры

«Электра» Русского театра драмы Абхазии — это камерная семейная история. И это трагедия, говорящая языком Еврипида, Сенеки и Платона. Режиссер Артем Устинов приводит зрителей на планшет сцены и размещает вокруг небольшого подиума, чтобы мы на близком расстоянии увидели события глазами девочки Электры.

Спектакль начинается с затакта. Актеры уже в театральных костюмах сидят вокруг подиума, будто за большим столом. Не обращая внимания на собственный устрашающий вид, они по очереди рассказывают случаи из жизни, свои или выдаваемые за свои.Что объединяет эти монологи? Пожалуй, то, что все они о встрече с древним законом, догмой, ритуалом, и в каждом рассказчик вольно или невольно нарушает какой-то старый порядок. Будь то история сбежавшей невесты, парня, прикурившего от вечного огня или женщины, симпатичный фитнес-тренер которой оказался сыном ее первого мужа. Все, кто берет слово, вступают в этот разговор о небольшом нарушении правил и норм, а еще — в условность шутливого театрального зачина. Но очередь доходит до мрачной девочки с подведенными черной тушью глазами, сидящей во главе стола. Как только она заговаривает, исчезает заданная дистанция между актером и ролью. Кажется, девочка отказывается играть по правилам или просто не понимает их — и на кокетливые байки отвечает неожиданной, неуместной откровенностью. И эта девочка, Мадлена Барциц, рассказывает, как, будучи подростком, решила повеситься дома на карнизе, но только уронила его на себя и, беспокоясь, что мать расстроится, стала заметать следы неудавшегося суицида. Мать же, которую дочь так боялась расстроить, догадавшись, что та пыталась сделать, только посмеялась над ее глупостью.

Наталия Папаскири (Клитемнестра). Фото — архив театра.

Эта история и становится входом в спектакль. Парень, прикуривший от вечного огня, будет играть брата Ореста, сбежавшая невеста — сестру Хрисофемиду, а женщина из фитнеса — мать Клитемнестру. Сама же девочка вскакивает на подиум, она по праву Электра. И мы попадаем в ее мир, мрачный и экзальтированный. На голове у Ореста (Осман Абухба) ирокез из перьев, а ненавистный отчим Эгист (Инал Инапха) ходит с кроваво-красным эполетом поверх черного пальто, Клитемнестра (Наталия Папаскири) в блестящем кожаном плаще с поднятым воротником и в белом высоком парике напоминает какую-то величественную нежить. И все — с набеленными лицами-масками, все — будто бы слишком театральные люди-костюмы, которые иногда воздевают руки к небу, сокрушаются, поют песни под гитару, разговаривают с мистическим вестником, напоминающем призрака из фильма ужасов (Лоида Тыркба), ходят по подиуму и вокруг него. Они так похожи на кроваво-черный мир из альбома какого-нибудь мрачного подростка.

Сама девочка Электра, что в безразмерном вязаном свитере бьется в судорогах на подиуме, кажется самой живой в этом театральном мире, но и самой пугающей. Мгновение, она стягивает с себя это свитер, напоминающий смирительную рубашку, и превращается в этакую черную фурию. Электра нападает на отчима, мать, сестру, брата, на любого, кто окажется в ее поле зрения. Она внушает страх, какой испытываешь от встречи с диким злым зверем. И тут же кажется, что очень уж близко подпустили нас к этой чистой ярости.

Наталия Папаскири (Клитемнестра), Мадлена Барциц (Электра) . Фото — архив театра.

Но постепенно, следя за главной героиней, понимаешь, что совсем не зря мы — в эпицентре взрыва. Только отсюда можно рассмотреть выстроенные режиссером мгновения, поворотные точки, где сюжет спектакля имел крошечную возможность свернуть с пути трагедии. Потому что «Электра» — это история ребенка, которого никогда не любили, но он так и не перестал надеяться. А надежда мучает сильнее всего.

В каждой сцене встречи Электры и Клитемнестры дочь вглядывается в царицу, будто пытается найти в ней хоть тень материнской любви, сочувствия, жалости к себе. Но та каждый раз транслирует только нескрываемое брезгливое раздражение. Тогда снова загорается в Электре ярость, снова она бьет в военные барабаны. И мягкотелый сомневающийся Орест убивает дядю Эгиста. А вот расправу над матерью героиня оставляет себе. И затем следует самая нежная и тихая сцена в спектакле. Когда вдруг и зрителям, и Электре кажется, что холодная Клитемнестра немного очеловечилась, что в момент, когда Электра пришла ее убивать, она вдруг увидела не монстра, которого рисовало ее воображение, а женщину, поступки которой пусть и нарушают божественные законы, но продиктованы обидой за страшное предательство мужа и… любовью к своим детям, к дочерям. И тут в убедительной и откровенной речи царица Клитемнестра допускает один прокол. Какой угодно суд присяжных поверил бы ее рассказу, но только не собственный ребенок. Девочка в уродливом свитере, с дикой подводкой у глаз, громкая и угловатая, не так глупа, как казалось царице, и не так мала, чтобы забыть, что ее никогда не любили.

Сюжет «Электры» заканчивается, актеры вновь собираются за круглым столом и играют самих себя, спорящих о героях трагедии и их мотивах. Только девочка в черном не играет и не вступает в разговор, просто смотрит на них и на нас, и от взгляда ее становится жутко.

Да, новый спектакль Абхазского «Русдрама» — это история о подростке и о нелюбви мира к нему. И в нашем до крайности бесчувственном и постироничном веке, пожалуй, только подросток, человек без кожи, может без самоиронии, остранения, стилизации и культурологических отсылок требовать, чтобы его любили.