Дорожное настроение
Специальный новогодний гид «Летающего». Мы спросили, а театральные критики честно рассказали о том, что они слушают и читают, когда летят в театр.
Совершаю ли семичасовой перелет Москва — Хабаровск, еду ли те же семь часов по Якутии от Нюрбы до Мирного или иду в незнакомом городе по навигатору, сидя, стоя, лежа или на своих двоих, — бо́льшую часть года я в дороге. И это, наверное, может показаться странным, но в дороге я думаю именно о дороге, пытаюсь осознать, вместить ее в себя. И больше всего в этом помогает путевой саундтрек. Пишу слово «саундтрек», но здесь равно важны и звук, и текст, и даже клип этого дорожного сопровождения.
Итак, самые любимые и заслушанные — треки группы Аигел. Правда, их лирическая героиня чаще всего едет в тюрьму. Но, как известно, «Дания — тюрьма», а речитатив «Не видно, не видно — / Трассы больше нет, / Мост через речку Бездну / И въехали в тот свет…» из композиции «Невеста» отлично подходит к долгим ночным переездам, например, по Красноярскому краю, из Шарыпово в Минусинск.
Когда же в голове голос Айгель Гайсиной твердит: «Главная задача: до тебя добраться и согреться… А что под снегом, хочешь это знать? / Ты правда хочешь это знать?», прогулка в пургу по Норильску превращается в экзистенциальную фильму.
В последнее время я слушаю в дороге еще и песни своих друзей, приятелей, однокурсников, и они мне почему-то нравятся (было бы так со спектаклями друзей-приятелей) и тоже попадают в дорожное настроение. Сейчас в активе два трека: «Красный октябрь» («Если навигатор не врет, я уже рядом, вот-вот…») театроведа, драматурга Анастасии Мордвиновой и «Инстаграм» («Я знаю, что ты летишь домой, в зеленом самолете по прямой…») казанской писательницы, издательницы, феминистки Светланы Лукьяновой и ее группы Яna.
А вот когда сил ехать и идти совсем нет, когда уже не помнишь, в каком ты городе, а на вахте в театре на вопрос «Вы кто?» отвечаешь нетвердо, есть последнее средство: «Дороги» группы «Ленинград», лучше даже вместе с клипом Хлебникова, где идет-идет, качается похмельный Александр Яценко. Это, конечно, придает сил! Думаешь: «Яценко вон идет, а ты чего?! Давай, давай!»
Дорога — это территория свободы. Ты уже не здесь, но еще не там. Чем не повод соединить приятное с полезным и почитать-послушать то, в чем ты себе отказываешь на стационаре?
Но обычно в моей походной электронной книжке пятьсот-семьсот пьес для какого-нибудь драматургического конкурса. Сейчас, например, это конкурс коротких пьес «Stories», организованный театром «Суббота».
В паузах между пьесами я читаю научпоп. Все, что ты не удосужилась узнать про вселенную и мозг, когда училась в школе, сегодня можно получить в легкой и увлекательной подаче Кроме того, им можно разнообразить лекции о театре, которые я читаю то здесь, то там.
Первым номером: «Биология добра и зла» Роберта Сапольски, популярного американского нейробиолога, который рассказывает, как миндалина или лобная кора мозга влияют на наши этические поступки.
Цикл его лекций про эволюцию здесь.
Далее — «Киногид извращенца» словенского культуролога Славоя Жижека: Хичкок, Тарковский, Линч с позиций современного психоанализа. Есть докфильм с тем же названием, но я предпочитаю чтение.
Номер три — «Антология гендерной теории», Джудит Батлер и другие ученые женщины помогают мне выстраивать лекции про гендерные роли в современной драматургии.
Читать и скачивать здесь.
Все три книги я чередую во время своих перелетов без особой надежды когда-нибудь дочитать. Если это все-таки случится, я вернусь к чтению детективов про норвежского детектива-алкоголика Хари Холле.
Последняя память в смартфоне в декабре ушла на скачку альбом Стинга 2009 года «If on a winter's night». Это народные песни, баллады, колыбельные, рождественские гимны, обработки Пёрселла и песен цикла Шуберта «Зимний путь». Все, что мне требуется, чтобы в декабре в трудовой горячке ощутить таинство поворота от тьмы к свету и почувствовать себя уединенно даже в толчее аэропорта Шереметьево. Есть классная видеоверсия концерта в средневековом соборе Дарема (Darhem Cathedral) на севере Англии.
В этом году с работой в экспертном совете «Золотой маски» появилось очень большое количество перелетов, и это точно отличало уходящий год от всех предыдущих. При этом я мало перемещалась между городами и театрами, мой маршрут в основном выглядел так: аэропорт — гостиница — театр.
На музыку было время только в аэроэкспрессе и самолете.
В самолете я часто слушаю мантры, знакомый индус мне как-то показал парочку, и с тех пор я плотно на этом сижу. Не знаю, как это работает, но такая музыка правда успокаивает мое метущееся сознание в панике аэрофобии.
Но есть еще несколько исполнителей и альбомов, которые закачаны в офлайн и к которым я всегда возвращаюсь.
- Аигел. В последнее время — это альбом «Эдем» и трек «Мне мерещится земля», это трек для взлета.
- В начале октября вышел новый трек Хаски «Седьмое октября», и он стоит у меня на повторе постоянно. Обычно в аэроэкспрессе.
- «FKA Twigs» и трек «Cellophane ». Очень-очень грустная песня, люблю такое. Тоже больше для городских ландшафтов подходит, а не для небесных.
- Есть несколько альбомов, которые у меня скачаны всегда, — это «Skisser» Алис Боман, «The man who died in a boat» Grouper и несколько старых альбомов Cat Power. Эти вещи объединяет тоскливый женский вокал, но музыкально они очень разные. Под «Grouper», например, я люблю работать, эта музыка концентрирует.
Мой самый частый длинный перелет: Москва — Новосибирск и обратно, четыре часа. Он хорошо подходит для многих вещей, например, для написания срочной рецензии или для сортировки и чистки папки «Фото» на айфоне. Что касается всего остального — в ближайший перелет я возьму с собой только что изданные Школой-студией МХАТ дневники актера Ивана Кудрявцева, это фантастическое чтение, про сам МХАТ, в котором Кудрявцев служил с 1926 года до второй половины 1960-х, — и про театр вообще. Он был такой наблюдательный, не слишком доброжелательный человек, настоящий летописец. Я успела заглянуть в несколько записей — там такой Станиславский, которого мы никогда не видели и себе не представляли. И вообще все они, «основоположники», — увиденные изнутри. Вот это мне на два перелета туда-обратно как раз. В остальном — я чаще всего беру с собой видеозаписи оперных постановок, тоже как раз на перелет хватает. В этот раз я собираюсь взять с собой «Коронацию Поппеи» с Соней Йончевой и Стефани д'Устрак. Кроме того, может быть, успею еще пересмотреть записи старых спектаклей Някрошюса, «Квадрат», «Гамлет» — как своего рода напоминание-пособие по театру метафорического жеста, по-моему, это сегодня снова очень актуально.
Я читаю бумажные книжки, я их покупаю или мне их дарят, и дальше они лежат немым укором стопкой передо мной, пока не прочитаю. В дорогу я беру те, которые в мягком переплете, потому что у меня должно быть очень мало вещей, я не должна уставать много ходить и много работать. Передо мной на выбор: книжки Бруно Латура «Политики природы» («Ad Marginem», «Garage»), Ника Срничека и Алекса Уильямса «Изобретая будущее» («Strelka Press») и купленный на питерской Новой сцене Александринки, в тамошнем «Порядке слов» «Суфражизм в истории и культуре Великобритании» Ольги Шныровой (Издательство Ивана Лимбаха). Их я уже начала читать и поэтому не брошу. Латур невесомый, вот с ним и буду путешествовать. А манит меня «Серотонин» Уэльбека, но это после суфражисток.
Я не могу работать и слушать музыку в наушниках. Я не могу делить музыку ни с чем. Я одноканальна и консервативна. У меня столетняя любовь — Морисси, он у меня в айфоне весь. И Лагутенко — про жимолость и дальневосточную юность. С первым разделяю меланхолию, со вторым — любовь к Владивостоку.
Если у меня нет необходимости работать, в самолете и в поезде я слушаю курсы Arzamas, которые предварительно скачиваю на телефон. В принципе, их же я слушаю, когда еду на велосипеде, в «Сапсане» или в электричке (правда, здесь лекторам за звуковое поле приходится конкурировать с продавцами мороженого и бельевых веревок). За лето и осень в дороге я прослушала курсы «Русское искусство XX века» (победив лень, еще и целиком законспектировала его в перелетах, а потом увидела, что весь текст выложен на сайте), «Композитор Владимир Мартынов – о музыке слышимой и неслышимой», «Что такое античность», «Как увидеть искусство глазами его современников», «Россия и Америка: история отношений», «Гутенберг позвонит» и еще несколько. Все очень крутые, включая курс «Криминология: как изучают преступность и преступников» – его я слушала из солидарности со своей старшей дочерью. Он ее увлек, ну и я решила разобраться в вопросе. Правда в самолете (к счастью, не на велосипеде) голос лекторов меня иногда убаюкивает: кажется, я уснула на статистике тяжких преступлений в России. Но главное запомнила: большая часть убийств происходит в новогодние праздники и происходит среди близких людей!
Иногда бывает такое настроение, что хочется слушать только плейер. В моем случае – это отдельное архаическое устройство с допотопными треками – ротация не происходит годами, порядок помню наизусть, пожалуй, каждый трек фиксирует определенную эмоцию. Назову «And the world is green» Тома Уэйтса и подборку песен The Beatles, Nina Simone, Pink Floyd и U2.
Поскольку я а) считаю себя самозванкой (среди моих лекционных курсов – история зарубежной литературы, а я – не филолог) и б) плохо запоминаю сюжеты, я все время читаю/перечитываю к лекциям классические романы. Так что в моей электронной книге и «Евгения Гранде», и «Моби Дик», и «Портрет Дориана Грея», и «Ивэйн, или Рыцарь со львом» и много чего еще. Но и современные пьесы тоже, конечно, время от времени подкачиваю. Из бумажных книг читаю специализированную литературу, относительно недавно со мной летали «Искусственный ад» Клэр Бишоп и «Скандинавские мифы» Кэролин Ларрингтон. Впрочем, помню, как за короткую поездку в китайский Чунцин два года назад прочитала «Щегол» – суммарно я провела в самолете 18 часов, остальные часы чтения пришлись на ночной джетлаг.
Перелет немного похож на спектакль. Во-первых, ты сидишь какое-то довольно длительное время в довольно густонаселенном помещении, во-вторых, выключаешь средства связи и отрешаешься от обычного течения жизни. И это время, как и в театре, может стать либо довольно-таки пустым, либо, наоборот, содержательным.
Главное, чтобы в полете были с собой наушники.
Два главных типа саундтрека в моей дороге — аудиокниги и музыка. Аудиокниги я открыла для себя года три назад; любимые артисты озвучки — Игорь Князев и Александр Клюквин. Если в пути тянет спать, можно послушать что-то спокойное и симпатичное: люблю, например, Агату Кристи с ее размеренным уютным миром, который мне не приедается — и пропустишь минут пятнадцать, не страшно. Люблю также именно слушать романы Акунина, например, чудесную «Пелагию и черного монаха» в начитке Полины Кутеповой. Есть книги, которые могут мгновенно вытянуть из сна: скандинавские детективы, например. Иногда слушаю научпоп, но он бывает начитан неинтересно, тут надо обязательно слушать семплы.
В дорожной музыке есть несколько любимых имен и направлений. Прежде всего, это АукцЫон, Аквариум, Курара, «he Doors. «Мне не нужно победы, / не нужно венца» — мантры Гребенщикова дивно лечат от древнерусской тоски Федоров возносит в сторону философской отрешенности: «Летел и таял / не разберу» . Олег Ягодин — последнее мое музыкальное пристрастие, он, на мой взгляд, как-то очень точно выражает мировоззрение и энергии современного города: «Смерти нет, есть только ветер».
Из музыкальных направлений люблю ироничный дарк-кабаре и разнообразную «латину». Самая жизнеутверждающая для меня песня, песня-праздник, которая осветит самый пасмурный день и вернет любовь к жизни, — «Танцуй» коллектива Коли Маню.
Как умеешь, так и танцуй,
Как будто бы придумал новые движения,
Все стабильно, не паникуй,
Главное огонь, главное огонь.
Комментарии
Оставить комментарий