Три товарища, девушка и автомобиль
Щемящие звуки джаза. Кларнет. Саксофон. Труба. Ресторанчик. Бурлит толпа завсегдатаев. Появляется Роберт Локамп – Александр Гончарук. Он вызывающе современен – в джинсах и кожаной куртке, может хоть сейчас выйти на улицу и затеряться в толпе, по контрасту с посетителями ресторана, одетыми по моде 1930-40-х годов. Люди за столиками выглядят причудливо и гротескно – фантастические щляпки и увеличенные плечи у женщин, вздыбленные волосы и бутафорские носы у мужчин (художник по костюмам Ольга Шаишмелашвили). Судя по всему, это образ мира, воплощающий чье-то моновидение – Роберта? Или авторов спектакля? Где-то позади – группа штурмовиков, еще не ставших хозяевами города.
Много визуальных образов кинематографа тех лет. Скажем, господин Хассе – Дмитрий Васёв – с чаплинской пластикой, в узнаваемом мешковатом костюме и с чаплинской же печалью на лице. Белокурая певица – Анна Сырчикова, в образе Марлен Дитрих: мужской костюм и цилиндр из «Голубого ангела» – звезда местного кабаре. Можно угадать и «Человека из ресторана» (Анатолий Смоляков) в бессловесном официанте с лицом-судьбой.
Несмотря на драматизм отдельных музыкальных номеров и реплик, здесь царит атмосфера праздника – по законам жанра. Никакого быта. Участники массовых сцен превращаются в своеобразный хор, который будет комментировать, наблюдать, сопереживать главному герою и его истории любви (мгновенно вспыхнула ассоциация с «Жизнью человека» в Театре-Театре). Вся эта прекрасная массовка индивидуализирована – персонажей много, они носят фамилии, для них написаны музыкальные номера и оставлены реплики. Но понять – кто они такие, и что их связывает с главным героем – довольно сложно, не перечитав роман. Тем более, ни одна сюжетная линия не разворачивается до конца: так мы никогда не узнаем, чем закончилась семейная история четы Хассе (либретто Михаила Бартенева и Бориса Мильграма).
А. Гончарук (Роберт), М. Мударисов (Ленц), И. Вильхов (Кестер). Фото – архив театра.
Второе место действия – авторемонтная мастерская Кестера и Ленца. Она встречает зрителей экспрессивным музыкальным номером, исполняемым на ударных (их заменяют бочки из-под горючего). Память опять подбрасывает воспоминание – незабываемый номер на кухонных ножах из мюзикла «Карлик Нос». Здесь другая атмосфера – автомобили, гонки, товарищеское взаимопонимание. Эмоциональный Ленц (Марат Мударисов) и невозмутимый Кестер (Иван Вильхов) тоже современные ребята – в меру предприимчивые, в меру честные, неунывающие и верные в дружбе. Все-таки жаль, что в спектакле их маловато. Остались только гонки, знакомство с Пат, да сочиненная наполовину сцена-клоунада прогулки с «девушкой лучшего друга». Выпали – и сумасшедший поступок Кестера, когда он привез доктора по непогоде и бездорожью, и гибель Ленца. Зато освободившееся в спектакле место занимает еще один друг – машина Карл. Совершенно неожиданно Карл здесь очеловечен: облик в стиле стимпанк, хриплый голос, седая грива волос. Альберт Макаров очень харизматичен в роли «старины Карла» – у него своя тема, и он замыкает дружеский круг мужчин. Отдельное место занимают подлинные старинные автомобили – гордость театра, и сцены гонок. Автомобили действительно хороши (Карл, видимо – опель). Но, поскольку они не могут в условном пространстве сцены развернуться в полную мощь и устроить настоящие гонки, движение их показано условно и по вертикали. Конечно, в этом можно разглядеть свой философский смысл – они движутся сверху вниз, от неба к земле, не имея возможности воспарить в небеса, им не дано – в отличие от людей. Но динамику гонок приходится отыгрывать хореографически – состязанием двух групп танцоров (хореограф Егор Дружинин) – винтиков, колес и гаек состязающихся машин, а автомобили остаются чудесным, стильным – но антуражем.
Сцена из спектакля. Фото – архив театра.
А что же Роберт и Пат? Роберт в исполнении Александра Гончарука – наиболее подробно исследованный персонаж в спектакле. Ну, это объективно – мы о нем знаем больше, чем о других: о его военном прошлом, об отсутствии перспектив на будущее и призрачном настоящем – только друзья, машины и ром, а остальное – временные подружки, разнообразно несчастные соседи, являющиеся в ночных кошмарах окопы и убитые товарищи. В Роберте – Гончаруке есть обаяние, надежность, но и какая-то мягкость, интеллигентность. Именно она и привлекает к нему Пат, делает его открытым для новых чувств. Они встречают друг друга то ли на гонках, то ли в ресторане – в спектакле это не совсем понятно, но какая разница, в конце концов. По законам жанра, прекрасная незнакомка одета в красное вечернее платье со шлейфом – ее сразу должно быть заметно. Эва Мильграм играет девушку – мечту, облако, райскую птицу, пришедшую из ниоткуда и ушедшую в никуда. В неземных бальных платьях, элегантных шляпах и брючных костюмах, с серебристыми кудрями и серебристым смехом. Голливудский образ хрупкой принцессы. В конце первого акта (одна из лучших сцен спектакля) Пат взмывает в лодке, и этот момент счастья поднимает ее все выше и выше, к богу. Она вся светится (художник по свету Александр Сиваев). Здесь вертикаль – момент вознесения духа. И это как репетиция ее второго – настоящего – ухода в небеса, который будет в финале.
Второй акт – санаторий. Здесь все бело и призрачно. Странные бесплотные фигуры во главе с Антонио (Александр Сизиков) – пациентом с вкрадчивой походкой, напоминающим белого эльфа. Опять много новых персонажей, из которых более других запоминается Берг – Сергей Детков – своей нелепой и удивительной историей выздоровления. Очень бытовой, конкретный, он существует на контрапункте с этим царством призраков. Но действие концентрируется на Роберте и Пат, практически не отвлекая от их последних дней и минут. И актеры играют здесь нежно и обманчиво «легко», не перегружая зрителей переживаниями и трагизмом ситуации. Он и так присутствует – в паузах, в недомолвках. И, конечно, в музыке.
Э. Мильграм (Пат), А. Гончарук (Роберт). Фото – архив театра.
Музыкальная (композитор Евгений Загот) и визуальная (сценограф Зиновий Марголин) составляющие здесь приоритетны. Спектакль пропевается и протанцовывается актерами — азартно, на серьезном профессиональном уровне. Звучит живой оркестр (музыкальный рукооводитель и дирижер Татьяна Виноградова). Лейтмотивом первого акта, собравшего все основные ритмы «ревущих 20-х», я бы назвала тему «Есть пока еще / Три товарища» и арию Карла «Мы застряли навек в промежутке / Между грохотом двух канонад», а второго — конечно, «Танец, танец...» («Хор обреченных»). До сих пор звучит в голове лихая песенка-танец «Еще два коленца — от Ленца» (автор всех стихов Михаил Бартенев). История отношений Роберта и Пат тоже раскрывается нам посредством музыки — через арии и дуэты. Начало: «Давай не будем вспоминать, загадывать вперед»; «Какое счастье — жить!» кульминация; «А потом не расстанемся мы до скончания века» – надежда ; нежность – «Вот она спит на плече моем». И расставание: «Любимый мой, я вовсе не тоскую»...
В финале кровать с умершей Пат взмывает вверх, унося ее навсегда вместе со счастьем и любовью. Роберт остается на земле. Спектакль обрывается резко и неожиданно, отсекая от нас героя падающим занавесом, будто давая ему возможность остаться наедине со своей потерей.
Комментарии
Оставить комментарий